Вкус предательства [СИ] - Селин Саади
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я последний раз предупредил. — угрожаю, знаю, но иначе с ней не выходит.
В какой момент все повернулось в ту сторону, в которую я, по сути, и не смотрел, не знаю. Но оставить после себя беременную женщину я не смог.
Сам бы себя за человека не считал.
Мдаа… Смотрю на дорогу, где мимо проезжают автомобили и пытаюсь выдурить из головы желание прямо сейчас постучаться в дверь квартиры пятьсот восемьдесят девять. Та девочка из той жизни сорвала тормоза и где-то в глубине появилось необъяснимое рвение схватить и вспомнить ту разрывающую сознание страсть, что когда-то была между нами.
Парадоксально, но на свою беду, это минутное проявление ее слабости на хрен крошит всю теорию о ее причастности к моему бизнесу. Проверить все равно стоит, однако, разум уже согласился с интуицией.
Ты растоптала меня, Вероника.
Повторяю как мантру, чтобы перестать терзать себя, иначе свихнусь от тех разногласий, что с ее появлением поселились в моей башке.
Глава 9
Бокал вина, ночная летняя Москва и я, почему-то вновь почувствовавшая удар.
Мне ведь все равно.
Безмолвно стекают неровные дорожки слез от того, что его предательство в прошлом образовало их жизнь сейчас. И возможно, это я во всем виновата. Не было бы меня, они были бы счастливы сразу, с самого начала.
А я… помешала двум любящим сердцам соединиться.
Смешно и глупо.
Предали меня, а я ищу свою вину в том, что позволила себе влюбиться в него.
Свою вину в том, что не заметила чувств подруги.
О ней я стараюсь не думать, это вероятно было даже больнее, чем получить нож от Ризанова. Потому что она была мне самым близким человеком. Родителей не стало аккурат перед поступлением, а знакомство с ней на первом курсе помогло мне пройти несколько лет учебы. Поначалу меня можно было назвать дикой, я переживала утрату тяжело. Мы не были особенно близки с родителями, отец всегда в работе, в разъездах, мама же старалась быть в курсе всех новостей, я больше была предоставлена сама себе. Когда я это поняла, очень была благодарна матери за то, чтобы освободить себе больше часов она отдала меня в балет.
Все, что я любила в детстве это пуанты и танцы. Несмотря на боль, невзирая на усталость, и практически истощенный организм, я ощущала себя живой в какой-то другой реальности как только ступала на сцену. Парила, и проживала собственные истории выражая их танцами. В моей голове рождались целые истории, которые я примеряла к музыке.
Именно после их смерти я осознала, что единственное, что мне помогает, это танец. Ну и плюс новоявленная, на тот момент, подруга.
Как я могла ошибиться сразу в двух людях? Почему так? Могла ли я предотвратить ту боль, что испытала? Рой вопросов кружит над головой, словно квадрокоптер над землей. И ни одного ответа.
Хватит, Ника. Хватит. Да, та, с которой ты его застала — его жена. Да, это твоя бывшая лучшая подруга, твой близкий человек. И да, он тебя не любил.
Все предельно просто, понятно и логично.
Только будто дыра внутри пульсирует рваными краями.
Глубокий вдох…и звонок в дверь.
Черт!
Моей выдержки не хватит.
Прохожу в гостиную, а душа будто уже знает, не трудно догадаться, кто может знать мой адрес. Две секунды на вдох и выдох, утереть слезы и открыть дверь.
Стоит, облокотившись на косяк, смотря в пол, все в том же черном костюме и такой же рубашке.
— Чего тебе?
— Хочу продолжить то, что начали в ресторане. — ни на секунду не смутившись выдает.
— Я не хочу, слышишь, не хочу!
Пытаюсь по слогам объяснить, отчаянно не желая выдавать насколько меня поразило открытие о его личной жизни.
— Ризанов, тебя жена дома ждет, имей совесть! — не выдерживаю: — Или хочешь повторить предыдущий опыт? — язва не остается без реакции.
И на секунду я будто жалею о сказанных словах, но видя разгневанное лицо лишь раздражаюсь сама. Отхожу от двери, скрещивая руки на груди.
— Не нужно делать виноватым только меня, Вероника!
— Как я считаю нужным думать, так и думаю! Ты…просто… как ты так можешь?!
Смотрю пытаясь найти в нем хотя бы что-то отдаленно похожее на того человека. Он уводит взгляд, играя желваками и тихо хрипит в ответ:
— Катя забеременела после того раза…
Грудная клетка сходит с ума, а разум отказывается понимать этого мужчину.
— Я сказала, мне это неинтересно!
Желание бить кулаками его грудь, лицо, живот. Все, что будет попадаться.
Разве человек, который когда-то любил может так спокойно рассказывать о сексе с бывшей подругой и их общем ребенке?!
— Ты должна знать, чтобы… — как ни в чем не бывало отвечает он.
— Боже! Чтобы что?!! — не удерживая одинокую слезу развожу руками: — Артур, уходи. Просто уйди и больше никогда не появляйся.
Такое ощущение, что вместе с гневом уходят все мои силы. Сейчас хочется пожалеть себя. И вроде бы я не чувствую себя жалкой, но черт возьми, у него все, а у меня ничего. Совершенно.
Он все забрал подругу, танцы…и что самое жестокое…Так, нет, не буду об этом думать. Дышу сквозь зубы, чтобы не сломаться, только не перед ним.
— Вероника…
— Уйди я сказала! — разворачиваюсь шипя словно взбесившаяся самка: — Исчезни. Это будет лучшим вариантом для нас обоих. Пятьдесят семь дней и я оставлю эту твою высотку, а до той поры обходи меня стороной. Потому что если нет, я отомщу…так жестоко, что после даже дышать не сможешь, ясно?!
В глазах все: боль, ненависть, злоба, и отвращение.
Он смотрит пару секунд, поджав губы. И вроде бы разворачивается, чтобы уйти, только в шаге останавливается.
— Ты прекрасно знаешь, не я один предал нас.
Скатертью дорожка в вашу счастливую жизнь. Мысленно проговариваю, смотря в удаляющуюся широкоплечую спину.
Захлопываю дверь и обессиленно скатываюсь по ней задыхаясь в нарастающей истерике.
Хоть фраза и вводит в ступор, но я не собираюсь задавать вопросы и тем более стараться оправдываться не пойми за что. Просто за то, что я помешала идиллии?! Иначе, почему этот мужчина прицепился ко мне. Другой бы на его месте после измены спокойно жил припеваючи, радуясь, что избавился от своего балласта.
Я так сильно любила, что растворялась в мужчине. Делилась всем, страхами, переживаниями, радостью, печалью. Боже, когда он только появился перед нашей съемной квартирой,
